Клайв Льюис - Космическая трилогия [сборник]
— Да мы опять остановились!
Снова тряхнуло. С минуту все звенело и звякало.
— Безобразие, — воскликнул первый пассажир, открывая окно. На сей раз ему повезло больше — внизу кто-то шел с фонарем.
— Эй! Носильщик! Кто вы там! — заорал пассажир.
— Все в порядке, все в порядке, — сказал человек с фонарем, проходя мимо.
— Очень дует, — сказал второй.
— Впереди свет, — сказал первый. — То ли пожар, то ли прожектор.
— Какое мне дело, — сказал второй. — Ох ты, Господи!
Тряхнуло снова. Вдалеке раздался грохот. Поезд медленно тронулся, словно прокладывая себе путь.
— Я этого так не оставлю! — сказал первый. — Какое безобразие!
Через полчаса показалась освещенная платформа.
— «Говорит станция Стэрк, — сказал громкий голос. — Важное сообщение. В результате легких подземных толчков платформа Эджстоу выведена из строя. Пассажиры, направляющиеся в Эджстоу, могут выйти здесь».
Первый пассажир вышел. Он всюду был знаком с начальниками, и через десять минут уже слушал более подробный рассказ о постигшей город беде.
— Сами толком не знаем, мистер Кэрри, — говорил начальник станции. — Целый час от них ничего нет. Такого землетрясения Англия еще не видела. Нет, сэр, не думаю, что Брэктон уцелел. Эту часть города как смыло. Там, говорят, и началось. Слава Богу, я на той неделе забрал к себе отца.
Кэрри всю жизнь говорил, что этот день был для него поворотным пунктом. Он не считал себя религиозным человеком, но тут подумал: «Это — Провидение!» И впрямь, что еще скажешь? Он чуть не сел в предыдущий поезд. Да, поневоле задумаешься!.. Колледжа нет. Придется его строить. Придется набирать весь (или почти весь) штат. Ректор тоже будет новый. Конечно, об обычных выборах не может быть и речи. Вероятно, попечитель колледжа — это как раз лорд-канцлер! — назначит ректора, а уж потом они вместе подберут первых сотрудников. Чем больше Кэрри об этом думал, тем яснее видел, что будущее Брэктона зависит от единственного уцелевшего его члена, как бы нового основателя. Нет, Провидение, иначе не скажешь. Он увидел свой портрет в новом актовом зале, свой бюст в новом дворе, длинную главу о себе в истории колледжа. Пока он все это видел, он, без капли лицемерия, выражал глубочайшую скорбь. Плечи его чуть согнулись, глаза обрели печальную строгость, лоб хмурился. Начальник, глядевший на него, часто говорил впоследствии: «Видно было, что худо человеку. Но держался он здорово».
— Когда поезд на Лондон? — спросил Кэрри. — Я должен там быть как можно раньше.
6Как мы помним, Айви Мэггс пошла покормить Бультитьюда. Поэтому все очень удивились, когда она почти сразу вернулась, крича:
— Ой, идите скорей! Там медведь.
— Медведь? — переспросил Рэнсом. — Ну, конечно…
— Не наш, сэр, чужой!
— Вот как!
— Он доел гуся, и окорок, и пирог, а сейчас лежит на столе и ест все подряд. Ой, идите туда, пожалуйста!
— А что делает мистер Бультитьюд? — спросил Рэнсом.
— Бог знает что, сэр! В жизни такого не видела. Вошел, ногу задрал, как будто умеет плясать… потом прыгнул на буфет, прямо в пудинг, головой угодил в связку лука, теперь у него вроде бус… А главное, ко мне не идет, хоть ты плачь.
— Да, на мистера Бультитьюда не похоже. А вы не думаете, что наш новый гость — медведица?
— Ой, сэр, что вы! — закричала Айви.
— Нет, Айви, так оно и есть. Это будущая миссис Бультитьюд.
— Она сейчас станет миссис Бультитьюд, если мы не вмешаемся, — сказал Макфи и встал со стула.
— Ой, что же нам делать? — причитала Айви.
— Мистер Бультитьюд прекрасно справится сам, — сказал Рэнсом. — Сейчас они ужинают. «Sine Сегеге et Baccho[32]», Димбл… Не будем вмешиваться в их дела.
— Конечно, конечно, — сказал Макфи, — но не на нашей кухне.
— Айви, — сказал Рэнсом, — проявите твердость. Идите к ним и скажите невесте, что я хочу ее видеть. Вы не боитесь?
— Это я, сэр? Я ей покажу, кто у нас главный.
— Что с нашим бароном? — спросил Димбл.
— Вылететь хочет, — сказал Деннистон, — открыть ему окно?
— Окна вообще можно открыть, — сказал Рэнсом. — Совсем тепло.
Когда окна открыли, барон Корво немедленно исчез.
— Еще один жених, — сказала матушка. — Как хорошо в саду!
— Слушайте! — сказал Деннистон. — Наша кобыла заржала.
— А вон еще! — сказала Джейн.
— Это жеребец, — сказала Камилла.
— Знаете ли, — сказал Макфи, — это становится непристойным.
— Наоборот, — сказала Рэнсом. — Это именно пристойно — и достойно, и уместно. Сама Венера — в Сэнт-Энн.
— Она очень близко к Земле, — сказал Димбл.
— Дело свое боги сделали, — сказал Рэнсом, — а она еще ждет меня. Идите, ложитесь, Маргарет, вы устали.
— Я, и правда, пойду, — сказала матушка. — Не могу…
— Утешьте Маргарет, Сесил, — сказал Рэнсом. — Нет, идите. Я не умираю. А провожать — глупо. Не порадуешься как следует и не поплачешь.
— Вы хотите, чтобы мы ушли, сэр? — сказал Димбл.
— Идите, мои дорогие друзья.
Он положил руки им обоим на головы. Сесил обнял жену, и они ушли.
— Вот она, сэр, — сказала Айви. Лицо у нее пылало. За ней топала медведица, измазанная вареньем и кремом. — Ой, сэр!
— В чем дело, Айви? — спросил Рэнсом.
— Томас пришел. Мой муж. Если можно, я…
— Вы его покормили?
— Да они почти все съели, сэр…
— Что же ему осталось, Айви?
— Я ему дала пирога и пикулей, он их очень любит, и сыру был кусочек, и пива, и еще я чайник поставила. Он очень радуется, сэр, а сюда не пойдет, он у меня тихий.
Чужая медведица стояла, не двигаясь, и глядела на Рэнсома. Он положил руку на ее плоскую голову.
— Urendi Maleldil, — сказал он. — Ты хороший зверь. Иди к своему мужу. Да вот и он… — И впрямь, дверь открылась, а за ней возникла взволнованная и немного смущенная морда. — Бери ее, Бультитьюд. Идите оба на воздух. Джейн, откройте им окна. Погода — как летом.
Джейн открыла большое, до полу, окно, и два медведя вышли в теплую и влажную полутьму.
— Что это птицы, с ума сошли? — спросил Мак-фи. — С чего они распелись в четверть двенадцатого?
— Нет, — сказал Рэнсом, — они в своем уме. Айви, идите к Тому. Матушка Димбл приготовила для вас комнату у самой площадки.
— Сэр!.. — сказала Айви и остановилась. Рэнсом положил руку ей на голову.
— Иди, — сказал он. — Том и не разглядел твоего платья. Поцелуй его от меня, ~ и он поцеловал ее. — Не от меня, от Другого. Не плачь. Ты хорошая женщина. Иди, исцели этого мужчину.
— Что это за звуки? — спросил Макфи. — Надеюсь, не свиньи вырвались.
